27 июля 2011 г.

Из ямы вытащили близкие

Семь лет она употребляла наркотики. Её имя приходилось слышать из уст бабушек, что несут вахту на лавочках возле подъезда. Потом она пропала. Спустя годы свел случай.


«Росла в обеспеченной семье, можно даже сказать, достаток у нас был выше, чем у других. Родной отец пил, мать с ним развелась. Она ненавидела алкоголь. Контролировала меня и пресекала, все знакомства, что, по ее мнению, могли стать дурным примером. Уже тогда был отчим. Нормальный мужик, при хорошей должности. Машина своя, дефицитные продукты прямо на дом, регулярный отдых на юге. Мне в ту пору очень хотелось свободы и быть, как все. Когда в 11-м классе к нам пришла новенькая, мама о ней не знала. Мы подружились, познакомилась с ее компанией. Стали вместе проводить время. Предложили как-то покурить травы. Не хотела, чтобы обо мне подумали плохо, и я решила: «А почему бы и нет?». Не считала это опасным: «трава» – не наркотик. Не заметила, как втянулась. Скоро выкуривала уже по пять-семь «косяков» в день, не осознавая, что во мне не остается места обычным удовольствиям и радостям, нормальным человеческим чувствам.

Мать стала что-то замечать. Познакомилась с парнем в ночном клубе. Он мне понравился. А дома как раз вышел серьезный разговор со скандалом, и я ушла, хлопнув дверью. Ушла к нему в растерзанных чувствах — почему мне не позволяют жить, как мне самой хочется. Он предложил подлечить нервишки и успокоится с помощью «раствора». Я снова подумала: «Почему бы и нет?». У меня большая сила воли, я никогда не стану наркоманкой. Всего через месяц сидела на игле. Люди, не употреблявшие наркотик, казались мне ненормальными. Он давал мне наркотик просто так, у нас была вроде как любовь. Ни учеба, ни дальнейшее будущее меня не интересовали. Он торговал наркотой, был «драгдилером». Как-то то сказал, что все ему надоело, устал, везде мерещится опасность и надо соскакивать нам обоим. Он сам кололся. Однажды, когда не пришел домой, узнала: он на большой скорости въехал под грузовую машину. Три дня в коме, потом его родственники попросили отключить аппарат поддерживающий жизнь. Мне надо было доставать дозу, оказалось, я еще и беременна. Пришла домой, мать, узнав, что жду ребенка, не выгнала, устроила в больницу. Там промывали мозги, давали какие-то таблетки, в общем, лечили и как-то смогла дотянуть до родов. Ребенок родился недоношенный, с серьезной патологией. Еле дождалась момента, когда смогу ускользнуть из больницы, чтобы «сделать подвиг», - ширнуться. О ребенке, о матери не думала. Было одиночество, тоска, ощущение безысходности и бег по замкнутому кругу. Сына из роддома забрали мать с отчимом. Как я нашла людей, которые дадут мне наркотик, не знаю, верно говорят, что наркоманы друг друга издалека видят. О возвращении домой не думала. Расплачивалась за наркотик просто — работала на сутенера. Девушек, женщин, которые употребляют наркотик, называют «нарки», «конченные». Они не имеют пола, они товар, вещество, которое можно дать в обмен, расплатиться им. Кололась уже в пах. Сыпались волосы, крошились зубы. Кожа покрылась гнойными болячками, мозолями. Все равно ведь было, какой шприц, кто принес дозу, левая она — смешанная с какой-то дрянью или нет. Смешивают с мелом, чтобы вес больше был. Ела таблетки, от которых можно «кайфануть», они в аптеке свободно продаются, фармацевты, если видят, кто ты, продают их втридорога, только и всего.

Не знаю, как вышла на меня мать. Помню, ловлю отходняки, а меня поднимают трое, один из них в милицейской форме. Сказали, мне светит нехилый срок, якобы за сбыт. Поставили условием, чтобы не возбуждать дело подписать бумагу о согласии на лечении в какой-то закрытой психушке. Потом уже узнала, это мать с отчимом организовали спектакль. Там, где меня держали, отношение было почти как в закрытой зоне. За малейшее нарушение - наказание. Кровать плохо заправишь - уже разбор полетов на весь день. К тем, кто пробует сбежать, особые меры, вплоть до физических наказаний. Когда ломка проходит, заставляют работать: коробки клеить, убирать территорию, рукавицы шить.

Через полгода родители меня забрали домой. Впервые увидела сына. Плакала. Так хотелось все сначала начать и не помнить. На улицу вышла, встретила друзей - и снова... Родители меня дома закрывали. К ребенку не подпускали. Мне-то без разницы, открыта дверь или под ключ — это не проблема. Спустишь прищепку на веревочке с пятого этажа, тебе дозу «верные друзья» передадут. Деньги брала дома из заначки родителей или вниз переправляла на продажу что-нибудь: технику, золото... Снова упекли в психушку, мать тогда сказала, что в тюрьму посадит, чтобы я там загнулась. Решили, что надо меня увезти из города. После курса лечения так и поступили.. Захолустьем то место не назовешь, потому что режимный город, на письмах, вместо названия — номер. Работала, смешно сказать, на кондитерской фабрике, от зари до позднего вечера смена, конвейер, койко-место в общаге. Думаю, это отчим с его возможностями так устроил, и за мной там строго смотрели.

Там я пошла впервые в храм на службу. Слушаю священника - вокруг светло, тепло, поют красиво, ангелы на стенах, лики на иконах с понимающими глазами, и слезы потекли градом. Думаю, ну вот или всю жизнь вот так — от психушки до психушки, или на конвейере до синей усталости стоять, или от передоза сдохнуть или... Взмолилась искренне: «Помоги же мне, если все можешь! Грешников прощаешь, дай и мне избавления». Думала выйду, и что-нибудь с собой сделаю. Священник приметил. Подошел, разговорил, предложил приходить помогать в церкви. Про сына спрашивал, а мне и сказать нечего, я его почти не видела. Он говорит: «Ты ради него должна жить. Бог тебе шанс послал, зацепку в этой жизни, а ты не видишь, помощь отталкиваешь».

С тех пор прошло почти шесть лет, и по своему опыту могу сказать: путь к свободе от наркотиков - это путь Богу. Если близкие будут тебе помогать, не отвернутся, даже когда ты в грязи и коростах, это тоже очень важно. Когда мать из-за меня плакала, отчим говорил: «Лучше бы ты сдохла, собаке - собачья смерть». И все же я ему благодарна, даже за эти слова, которые зацепились в сознании. Жизнь наркомана — недолгая, в живых остаются те, кого есть кому тянуть из ямы. Таких мало, из нескольких тысяч - единицы.

Источник Эхо недели

Комментариев нет:

Отправить комментарий